Гражданин тьмы - Страница 46

Я собралась с духом, проглотила кусочек желтой гадости, запила кофе.

- Вы знакомы с Олей Иванцовой, любезный Дилавер? Турок с удовлетворением погладил огромный живот, словно она там у него и сидела.

- Ольгу знаем, Громяку знаем. Ни о чем не беспокойся. Почему не спросишь, сколько денег у тебя в банке?

- Мы учились вместе, но она мне не подруга. Вы ошибаетесь, если на это рассчитываете. Она гордячка, в облаках летает. Я ей никто.

- Зачем о плохом думать? Кушай ананас, отдыхай. Все хорошо будет. Тебе помогут.

Я сорвалась, завопила:

- Кто поможет, в чем?! Что вы затеяли? Я приехала на солнышке погреться, ничего не хочу больше. Говорю же, у меня башка соломой набита. Не гожусь я вам, не гожусь! До десяти считаю, пять раз собьюсь... Ляку, заразу, никогда не прощу!

Восточные повелители не выносят бабьих истерик. В следующую секунду я увидела, каким у Дилавера бывает ли когда он наказывает обнаглевших рабынь: лоснящаяся, смуглая, оплывшая жиром маска, выражающая вечный покой.

- Не надо кричать, Надин. Я люблю, когда тихо.

Ляка изображала святошу. Удалось с ней поговорить только накануне отлета в Москву. Четыре дня и четыре ночи Дилавер держал меня при себе неотлучно. Какой там "Купидон", какой там бизнес... Что-то, видно, произошло с его психикой. День ото дня заводился больше. Выдумщик оказался отменный, поимел меня во всех видах, но никак не мог насытиться. Говорил: "Это госпожа Надин!" Звучало презабавно, если учесть, в каких позах я это слышала. От вина, анаши и недосыпа я чуть не сошла, вдобавок в перерывах, когда турок временно истощался, он с умильным видом заставлял читать стихи, романтик хренов! Или тащил с собой в сауну, где слуги делали нам чудовищный массаж с целебными мазями, от которого я вся пошла какими-то зелеными пятнами. Долго буду помнить дни "лубви". За четверо суток, не преувеличиваю, поспала от силы часиков десять, да и то урывками. Были, правда, и приятные моменты. Один раз стопудовый Дилавер поскользнулся в сауне и всей тушей грохнулся с мраморных ступенек. Думала, свернул себе шею, так заревел. Но радость была преждевременной. Не прошло и десяти минут, как он, очухавшись, кряхтя и постанывая, раскорячил меня на скамье, на мокрых простынях. "Лубовь снимает боль!"

На прощание, перед тем как отправить в отель, подарил золотые часики, усыпанные микроскопическими бриллиантами, сопроводив подарок очередным романтическим бредом: в этих часиках якобы бьется его "влубленное" сердце. Посулил скорую встречу в Москве. Как же, надейся.

Я лежала на кровати в номере, не имея сил принять душ, когда джигиты Хаги и Эрай внесли на руках хохочущую Ляку. Более счастливого существа я никогда не видела. Она вся сверкала, покрытая ровным слоем спермы, как перламутром. Благородные турки, бережно опустили ее на диван и тут же нас покинули, пообещав утром доставить в аэропорт.

- Охо-хо-хоньки! - запричитала Ляка, устраиваясь поудобнее среди подушек, - Как же дедочка устала... Надин, душа моя, принеси из холодильника сока. Умираю.

Она избегала смотреть мне в глаза.

- Может, поговорим?

- Ну конечно, поговорим... Ох, прости, Надин. Сумасшедшая поездка, поистине сумасшедшая. Такие нагрузочки уже не по мне. Зато будет что вспомнить... А как у тебя? Надеюсь, довольна?

- Сволочь ты, Ляка, - сказала я. - Какая же ты сволочь!

Вагина не удивилась, но перестала копошиться.

- Почему так решила?

- За сколько меня продала? Не продешевила?

- Ах, ты об этом... Что ты, малышка? Я просто не успела предупредить. Значит, он сделал тебе предложение?

- Какое предложение?

- Откуда мне знать? Дилавер расспрашивал о тебе, я так поняла, речь идет о каком-то контракте. У них полно в Москве разных магазинов, контор. Думала, сама разберешься.

Я не верила ни одному ее слову, но ведь не придерешься. Да и глупо сейчас придираться. Сперва еще надо вернуться домой, на свою территорию.

- Что ты им сказала про Иванцову?

- Про какую Иванцову? Ах, про эту рыжую телку Громякина?.. Ничего не сказала. Сказала, вроде вы вместе учились. А что такое?

- Ты дура или притворяешься?

Ляка выпрямилась, села, синие плошки подморозили. Опасная тварь.

- Возьми себя в руки, Надин. Не смей так со мной разговаривать! Не забывайся... Объясни нормальным человеческим языком.

А в чем я ее обвиняю? Что сдала с потрохами туркам, это дело житейское. Я тоже ее при случае не пожалею. Каждый, как умеет, ведет свою маленькую войну. Подлость теперь не качество характера, а такой же товар, как и все остальное. Как титьки, к примеру. Как молодость. И ничуть я не боялась ее синих гляделок. Еще посмотрим, кто кого переглядит.

- Не думала, что так меня ненавидишь, Вагиночка, - сказала я миролюбиво. Искренне удивилась.

- Ненавижу? С чего ты взяла, малышка? - опять откинулась на подушки, заулыбалась. - С головкой поплохело, да? Чем тебя Дилаверчик опоил?.. Ладно, не будем ссориться. Вот послушай. Кобели они отменные, но люди серьезные, деловые. Капиталы у них отмытые. Ванечка давно с ними хороводится. Он хоть импотент, но очень головастый. Если хочешь знать, турки намного надежнее, чем европейцы. У них везде свои каналы, кроме Штатов. Там у них пока туговато, китайцы теснят, япошки, но Западная Европа вся схвачена. Пока наши пеньки в России капитализм строили, турки из Европы шашлык строгали. Вместе с итальяшками. Улавливаешь, о чем я?

Если я что-то и уловила, так только то, что Вагина не сексуальная маньячка, какой я ее считала. И это плохо. Значит, я так и не научилась правильно оценивать людей.