Гражданин тьмы - Страница 32

Атмосфера в комнате больше напоминала обычную светскую тусовку, чем медицинское освидетельствование. Среди гостей я с удивлением обнаружил и Олега Яковлевича Курицына. Великий гуманист расположился рядом с директором хосписа Завальнюком и что-то ему нашептывал на ухо, видимо, какие-то важные наставления. Тучный директор вздрагивал и хихикал, как от щекотки. Это было не совсем понятно. Все-таки босс есть босс, в таком отношении публики чувствовалось какое-то необъяснимое амикошонство. Впрочем, я допускал, что участвую в очередном виртуальном эпизоде.

- Эй, чувак! - крикнул оператор за телекамерой. - Ну-ка, улыбнись поширше. Оскаль зубки.

- Это вы мне?

- Нет, твоей заднице.

- Пожалуйста. - Я изобразил как можно более естественную улыбку, выпучил глаза и вывалил язык, отчего парень чуть не опрокинул штатив.

- Довольно! - раздался раздраженный голос Гая Карловича. - Так не пойдет. Он слишком скован, дайте ему водки.

Водку подала одна из распутных девиц, озорничая, вихляясь, влила прямо в рот, потому что мои руки были примотаны к туловищу.

Не успел я отдышаться, как Ганюшкин распорядился:

- Перекрестный допрос. Проверка на вменяемость. Дальше началось несусветное. Вопросы посыпались как из рога изобилия, все гости охотно приняли участие в игре Помня просьбу Робентропа, я старался не ударить в грязь лицом, тем более что Ганюшкин пообещал приз. Но какой не уточнил.

Первый вопрос задал он сам:

- Какого цвета кровь?

- Зеленого, - ответил я.

- Верно... Почему торопишься размножаться?

- Чтобы не быть одиноким.

Японец Су Линь:

- Как зовут Президента России?

- Алик Гор.

- Что слаще - яблоко или морковь?

- Халва.

Координатор Джон Миллер:

- Змей Горыныч - животное или мифологема?

- Продукт воображения.

Гай Карлович:

- Интеллигент - это профессия или призвание?

- Кличка.

Мне тоже начинала нравиться забава, похожая на телешоу. Как и участники телешоу, я отвечал быстро, не задумываясь, громко и с пафосом. Постепенно возникло ощущение азарта и давно позабытой этакой студенческой лихости. Знать бы еще, какой приз!.. У нынешних призов диапазон огромный: от чего-нибудь вкусненького до аннигиляции.

Немчинов, фракция "Правый кулак":

- На самом деле, господа, россияне слишком примитивны и не годятся для гуманитарного воспроизводства. Не проще ли ставить опыты на крысах? По традиционным методикам?

- От такого же слышу, - ответил я. Подкрался усатый телеведущий, долго хмыкал, мекал, потом изрек:

- Как известно, мистер Иванцов, в России существует всего две политические партии. Одна - Березняковского, другая - Гусаковского. Кому из них вы симпатизируете в смысле перспективы?

- С Новым годом, - сказал я, - Пошел на фиг.

По комнате прошелестел одобрительный говорок, раздались смешки. Все взоры теперь были устремлены на меня и я чувствовал себя просто-таки триумфатором. Ничего не боялся и ни о чем не думал. Наслаждался текущей минутой.

Директор Завальнюк:

- Допустим, у вас есть выбор: мешок долларов или молодая красивая бабенка. Ваше решение?

- В одном флаконе, - пошутил я, - С прокладками "Ол-вэйс" я всегда сухая.

Директор постучал кулаком по башке, обратился к Гаю Карловичу:

- Пожалуй, все ясно, да? Можно подключить к рубильнику, но думаю, картина не изменится.

- Не спеши, куманек, - отозвался владыка. - Отдыхай, расслабься. Мне он интересен как бывший человек, а не как кролик.

Разродился и писатель Курицын:

- Осведомьте, сударик мой, читаете ли вы книжки?

- Да-с, непременно. На то и грамоте обучен.

- И какую литературу предпочитаете? Небось, новомодную пакость навроде Маринычевой с Витькой Пелехиным?

Мне захотелось сделать приятное единственному здесь благожелательно настроенному человеку.

- Никак нет-с. Тянусь исключительно к вашим произведениям, Олег Яковлевич. Душеспасительное чтение. Ото всех россиянских надомников земной вам поклон.

Писатель неожиданно прослезился.

- Послухай старика, Гаюшка. Этот парень далеко пойдет. Смело пускай в переплавку. От него наше земство возродится.

Гай Карлович раздраженно поинтересовался у директора:

- Эй, Харитон, кто пустил на презентацию писателя? Ты бы еще Цыпу Одесского привел.

Завальнюк испуганно залебезил:

- Звиняйте, шеф, небольшая накладка. Он же, как угорь, повсюду проныривает. Лагерная школа.

Сделал знак - и двое санитаров выволокли сопротивляющегося и повизгивающего гуманиста из комнаты, надавав тумаков. Но били не шибко, больше для кyража.

- Вернемся к нашим баранам, - провозгласил Гай Карлович веселым голосом и, подняв со стола пульт, каким обычно переключают программы, направил его на меня. Что ж, Иванцов, поздравляю. С первым этапом справился. Воистину мозги набекрень. Но теперь самое главное. Не подведи своего наставника. Уважаешь его?

- Он мне заместо отца с матерью.

- Значит, так. Буду бить током по мозжечку, а ты терпи. Докажи россиянскую подлую сущность. Прибавлять буду помалу, по перчинке. Чтобы сразу не сомлел. Сколько стерпишь, столько твое. Лишнего не будет.

- Нельзя сразу так шарахнуть, чтобы навылет?

- Не мудри, Иванцов, это очень важный опыт. Проверка на боевитость. Готов?

- Давно готов, - ответил я, как учил Робентроп. Гай Карлович нажал кнопку, я почувствовал легкое жжение и тряску - и завопил как оглашенный.

- Ты чего? - удивился Ганюшкин, обиженно сморгнув черными бусинками. - Я же еще не начал.

- А я уже кончил, - нагло объявил я. В наступившей мертвой тишине страшно повис вопрос, обращенный к директору Завальнюку: